Я это сделал: необычные достижения вполне обычных кемеровчан

– Как женщина, которая постоянно борется со своим телом, я искала варианты, которые помогли бы мне держать себя в форме. Начала думать, чем заняться. Бегать не могу – болят колени после юношеского увлечения хоккеем на траве. Велосипед не рассматривала, про лыжи не думала, а плавание – то, что нужно. Чуть больше года назад пришла в группу I love swimming ("Школа лёгкого плавания"), где за 12 занятий я должна была освоить технику спортивного плавания и проплыть километр в бассейне. Это казалось чем-то из области фантастики: 20 раз туда-обратно переплыть бассейн. Первый серьёзный шок я испытала сразу, когда опустила голову под воду. Вот это было страшно… Тогда я и подумала: зачем мне всё это надо?.. Но бросать начатое теперь не в моих правилах.

Несмотря на то, что похудеть при помощи плавания мне так и не удалось, через 12 занятий километр я всё же проплыла. А что дальше? Нужна была новая цель. И мы с тренером её поставили – решили освоить открытую воду. Этим сегодня занимается весь мир. Совершенно случайно я зарегистрировалась на Volga Swim 2017. Начали прицельно готовиться к этому старту. В июле тренер сообщил, что пора переплывать Томь. По сравнению с Волгой Томь – ни о чём. 500 метров туда и столько же обратно. Но это открытая вода, нужно было понять, что такое течение. Тренер рядом, лодка рядом, всё спокойно. Так и плавали по Томи. А вот моего решения переплыть Волгу родные не поддержали – перепугались. Да я и сама не осознавала всей серьёзности происходящего. Я – девушка "везучая": вместо заявленного километра мне пришлось плыть два. Вода поднялась на 4 метра, до 10 км/час увеличилось течение. Нас сносило с такой силой, что противостоять реке у неопытных и непрофессиональных пловцов не было никакой возможности! Мы в финишный створ не попадали, большую часть участников вылавливали спасатели. В общем, экстрима было много. Люди выходили из воды и не понимали, что с ними произошло. Только потом я осознала: слава Богу, что живая осталась. Но удовлетворения не было. Я не выполнила того, что хотела. Мне нужно было чисто пройти, я к этому шла и была физически готова. Поэтому сейчас дело чести – красиво завершить начатое. Возможно, следующий заплыв будет в Питере или в Сочи. Будем готовиться.

Думаю, наши взрослые увлечения – это какие-то детские нереализованные мечты.

Вот только взрослому человеку учиться сложнее. Особенно мне: я привыкла командовать, а не подчиняться и терпеть, когда мной командуют (смеётся). Занятия плаванием для меня как руководителя – это процесс, в котором я воспитываюсь, становлюсь выдержаннее, работаю над самообладанием. К тому же, я не люблю однообразие, а плавание – это монотонность. И этому тоже надо учиться: взял себя в руки – и гребёшь.

Сидеть на одном месте я не могу. Ныть я не привыкла. Никто сегодня не считает, что в 50 лет жизнь заканчивается. Ты можешь рисовать, плавать, бегать, летать, быть примером для подражания. Самореализация – популярное слово. Именно оно, наверное, и движет мной. Мне хочется доказать домашним, коллегам и, прежде всего, себе, что нужно к чему-то стремиться, нужно копить достижения, нужно изучать и развивать себя. Я считаю, что для этого стоит делать какие-то не совсем рациональные, а порой даже безрассудные поступки. Я вижу разную реакцию людей на мои победы. Кто-то понимает и говорит: "Вау". Кто-то спрашивает: "А зачем тебе это надо?" А я даже не знаю, что на это ответить. Зачем? Потому что мне от этого хорошо!..

– В спорт я пришел, чтобы жить. Я родился с пороком сердца, и у врачей были большие сомнения насчёт моей жизнеспособности. К тому же, в младенчестве родители уронили меня на пол. От удара позвоночник треснул в трёх местах. И тогда врачи хотели поставить на мне крест. Сказали: единственное, что может меня спасти, – это спорт. Вот с самого детства я с ним и неразлучен. В 8 лет начал играть в хоккей с мячом, потом увлёкся лыжами. В юношестве занимался гиревым спортом и даже добился серьёзных результатов. В 1986 году, когда мне было 36 лет, полностью отдался бегу. Для меня бег – это радость и праздник. Пользуюсь любой возможностью, чтобы побегать. Живу я в Комиссарово. С утра встаю, беру рюкзачок с одеждой – и бегу на работу на Предзаводскую. После смены – на тренировку, а потом снова домой. 15 километров в одну сторону, 15 в другую и около 20 по стадиону. 50 километров в день – это реально! С такими тренировками соревнования не страшны. Их в моей жизни было очень много. Свой самый дорогой, сотый марафон по своему возрасту я пробежал в Омске довольно достойно. После того, как соревнования перешли на международный уровень, разделение спортсменов по группам убрали. Теперь группа одна – от 35 лет и старше. Тягаться с молодыми очень сложно. Но среди своих ровесников-пенсионеров (а мы друг друга знаем очень хорошо) я смотрелся довольно неплохо. В общем зачете стартовало 1 000 человек, более 100 человек – в нашей группе. Из них я занял третье место. Доволен и не доволен одновременно. Я к этим соревнованиям готовился очень серьёзно. Хотелось яркой точки в этом кульминационном старте.

Мы бежали дистанцию по городу. Сзади на майке у меня было написано "Сотый марафон". Некоторые участники подбегали, разговаривали, интересовались. Конечно, приятно такое внимание. Это почёт и большое уважение. Но на трассе отдаваться эмоциям нельзя. Расстояние большое, вторая половина особенно тяжёлая. Там уже не до разговоров, идет серьёзная работа со своим организмом. Скорость падает, нужно перетерпеть две критические точки – 35-й и 38-й километр. Вот тут и происходит главная проверка характера и испытание на выносливость. И, как ни странно, мне это доставляет колоссальное удовольствие.

Теперь со своим сотым марафоном я войду в российский рейтинг. Он формируется по количеству пройденных официальных соревнований. Первую строчку в нем занимает Виктор Гордюшенко – у него 707 марафонов! Мне светит где-то 90-е место.

В декабре хочу съездить в Железногорск, пробежать там 101-й марафон и открыть новый отсчёт на пути к двухсотому. Считаю, что это вполне реально. Бег – это моя жизнь. Главное – было бы здоровье.

– Я же очень древний человек – 1936 года выпуска! (смеётся) В балет я пришла, когда была совсем малышкой. Мне было лет семь-восемь. 40-е годы, холод, голод. И я, маленькая девочка, иду мимо Новосибирского оперного театра… Он меня очаровал и поразил. Мне было очень любопытно, что же происходит в этом сказочном дворце. И однажды я попала на какой-то открытый концерт. Внутри здание оказалось еще прекраснее. Объем, простор, архитектура и сцена. А зал! Зал – потрясающий! Скульптурный ряд полукругом! В общем – Греция. Смотрела концерт я с раскрытым ртом и понимала, что хочу учиться здесь. Не важно чему, главное – здесь… Завершалась программа небольшим 15-минутным кусочком с участием профессионалов – балетным дивертисментом из оперы Глинки "Руслан и Людмила". У меня глаза округлились – сюда, сюда, сюда!.. Так я поняла, что хочу стать балериной. Поступила в хореографическую судию при Новосибирском оперном театре. В 18 лет меня взяли в труппу театра. Нас таких козявок в Новосибирском оперном было много. Потом начались мои скитания по городам: Хабаровск, Кемерово, потом опять Хабаровск, Красноярск-26 и снова Кемерово. Меня все время тянули за собой – то режиссер, то родственники, то обстоятельства. Постепенно я начала не только танцевать, но и ставить спектакли. Первый шаг в этом направлении у меня был вынужденный: когда я приехала в закрытый номерной город Красноярск-26, там не было балетмейстера. И мне пришлось использовать собственный опыт. Со сценой я не расставалась до 50 лет. Но до сих пор не теряю формы. У меня один вес на протяжении всей жизни – от 39 до 41 кг. Капельку только с возрастом граммы прибавились. Я хожу на каблуках и встаю на пуанты. Но полноценный спектакль отработать уже не возьмусь.

Сейчас я веду занятия по классическому танцу для любителей. Сюда приходят люди неподготовленные, но с конкретной целью – научиться двигаться, держать спину, улучшить осанку, поставить дыхание. Все это им нужно не для танца, а для правильного ощущения собственного тела. Чтобы спинка была ровной, чтобы ходить с носочка, чувствовать и нести себя с достоинством. Вы посмотрите на меня – мне 80 лет, ёлы-палы! (смеётся) Держу тонус, не пью, не курю, мужчинами после смерти мужа не интересуюсь. Полностью отдаю себя работе с людьми. Сюда приходят и студенты, и семейные дамы с детьми. И ведь танцуют! У нас даже были концерты с институтским репертуаром.

Всё это дает мне постоянное общение, развитие. Я всё время в движении, волнении, собрана. Это заряжает и поддерживает. Меня уже в утиль пора сдавать, а меня всё не отпускают (смеётся). Когда 5-6 лет работаешь на одном месте, тебя уже знают, от тебя ничего не ждут, ты расслабляешься, крылышки опускаешь. А тут всё новое, новое, новое, головка вверх, плечики ровненькие. И ты доказываешь, добиваешься, отстаиваешь свою позицию и этим живешь, развиваешься. Здесь как река течет: одни приходят, другие уходят, и каждый раз всё сначала. Я заряжаюсь, я вижу результаты и не теряю смысла. Движение – это жизнь! Замер – и тело начинает стареть, а вместе с ним и душа. А я – за движение тела и души.