Яну заразил человек, с которым она была в отношениях. Он прекрасно знал о своем статусе, но ничего ей не сказал. Их общение быстро прекратилось и они расстались.
О том, что с ней что-то не так, Яна поняла почти сразу.
– Я заболела, – вспоминает Яна. – Это было так... Знаешь, я будто до этого ни разу не простывала. Всё тело буквально рассыпалось, болело всё, что только можно. Температура, непонятная сыпь, аллергия на то, что раньше спокойно переносилось. Врачи не могли понять причину, пока я не попала в больницу. У меня взяли все положенные анализы, и на ВИЧ в том числе. А потом ещё раз на ВИЧ. И ещё. Перепроверяли. А потом озвучили диагноз.
Многие люди даже не подозревают о том, что заразились, потому что сначала симптомов нет – иммунитет какое-то время способен справляться сам. А ведь именно в это время ВИЧ-инфицированные наиболее небезопасны!
У Яны же было иначе: быстрый старт болезни, высокая вирусная нагрузка и очень мало собственных клеток иммунитета.
А потом был период принятия диагноза, пришлось встать на учёт в СПИД-центр, подбирать терапию.
– Мне очень долго не могли подобрать терапию, – рассказывает Яна. – От одних таблеток у меня случился страшный отёк, мы тогда сидели в кафе с подругой. Я в один момент пожелтела, покрылась сыпью и чуть не задохнулась. Пришлось менять таблетки. Сейчас я принимаю их раз в день, потому что мои препараты действуют ровно 24 часа. Раньше по времени таблетку принять можно, а вот позже – нет.
АРВ-терапию (антиретровирусную терапию) выдают бесплатно в том центре, где ВИЧ-инфицированный человек стоит на учёте. У Яны были очень плохие результаты анализов: вирусная нагрузка свыше 2 млн. копий и количество клеток CD4 (клетки иммунитета) было 336 кл/мл крови. Поэтому ей сразу же назначили лечение.
Приём препаратов пропускать нельзя, к этому нужно относиться очень серьёзно, иначе вирус может стать устойчивым к терапии.
Через два года после того, как Яне поставили диагноз, она познакомилась с будущим мужем. Сергей тоже ВИЧ-инфицирован и принимает АРВ-терапию. Вирусная нагрузка в его крови не определяется.
Несмотря на то, что у Яны уже было две дочери, они с Сергеем приняли решение родить общего ребёнка.
– Когда ты не болеешь, то тебе кажется это нереальным: родить ребёнка, имея диагноз ВИЧ. Когда ты здоров, то думаешь, что после столкновения с этим твоя жизнь кончится. А потом понимаешь, что умирают не от ВИЧ. Умирают от сопутствующих заболеваний. Поэтому, если принимать терапию, то можно прожить долго.
Яна с мужем перед беременностью сдали все необходимые анализы, которые показали низкую вирусную нагрузку, и решились на беременность.
Я долго её выспрашивала, отличалась ли третья беременность от остальных как в плане самочувствия, так и в плане отношения врачей, но Яна отвечала однозначно:
– Никаких отличий. Вот кто-то принимает железо при низком гемоглобине, а я принимаю свою терапию. С гемоглобином, кстати, проблем у меня не было. Конечно, я испытывала неловкость, когда приходилось сообщать врачам, что я ВИЧ-инфицированная, но скажу честно: никакого негатива от медперсонала я не видела. Да, бывало, что смотрели удивлённо, но лишних вопросов никто не задавал.
Яна сдавала все те же анализы и проходила обследования в установленные сроки. Также она наблюдалась и у специалистов СПИД-центра, в котором стояла на учёте.
И поскольку вирусная нагрузка к концу беременности была низкая, рожать Яне разрешили самостоятельно.
– Я рожала в областном перинатальном центре, – рассказывает она. – И это было прекрасно. Нет, серьёзно, я не шучу. Даже в прошлые мои роды, когда я была здорова, ко мне не было такого отношения. Врачи постоянно интересовались моим самочувствием, неонатолог доступно объяснял какие манипуляции и зачем проводят моему ребёнку. Ни одного резкого высказывания, ни одного косого взгляда.
А вот кормить грудью Яне запретили, потому что вирус может передаваться ребёнку через молоко. С самого рождения малыш получал смесь.
После родов у ребёнка, чья мать ВИЧ-инфицирована, берут анализ крови. Однако анализ на антитела к ВИЧ у ребёнка будет положительным. Дело в том, что мама передаёт ребёнку свои антитела, именно они и определяются по анализу.
Ребёнку Яны анализы делали методом ПЦР. Они проводятся в специально отведённые сроки: на второй день жизни, в один месяц и в четыре месяца после рождения. Все результаты были отрицательными, а это значит, что сын Яны не заразился во время беременности и родов. Он полностью здоров!
Через три дня после рождения счастливые родители привезли новорождённого домой и зажили совершенно обычной жизнью.
Но, одно дело – физическое состояние, а другое – моральное. Так ли просто быть беременной, зная, что у тебя ВИЧ?
– Рожая ребёнка, ты всё равно переживаешь за его здоровье. Как бы врачи ни убеждали, что нагрузка низкая – менее двадцати копий, высокое число клеток иммунитета. Но всегда есть один маленький, гнусный процент, что ребёнок заразится.
С самого рождения сыну Яны пришлось принимать терапию – специальный сироп для профилактики. Тут действовали точно такие же правила, как и для взрослых: принимать в строго отведённое время и не пропускать приёмы. Длительность приёма определял врач.
А потом – совершенно обычная жизнь. Яна с мужем принимают терапию, а их сын не пьёт ничего. Он стоит на учёте в обычной поликлинике, потом будет посещать обычный детский сад и учиться в обычной школе. Но всё это он делал бы и в том случае, если бы результат его анализов на ВИЧ был положительным.
Конечно, это может показаться бестактным, но я решилась задать Яне этот вопрос.
Не обижает ли тебя, что людей с ВИЧ-инфекцией так сторонятся?
– Обижает, – вздохнула Яна. – Мне неприятно, когда нас считают маргиналами лишь из-за того, что в нашем организме живёт вирус. А ведь мы, люди ВИЧ плюс, совсем не заразны при простом общении. Мы не заразны даже при совместном проживании. К тому же, когда у тебя ВИЧ и твоя жизнь зависит от работы иммунитета, ты больше не хочешь издеваться над своим организмом. Мы с мужем очень трепетно относимся к своему здоровью: вовремя обращаемся к врачу и ведём здоровый образ жизни. И доказательство того, что мы такие же люди и не опасны для окружающих – наш сын, который абсолютно здоров. Если уж я в своем теле смогла выносить здорового ребёнка, то тем, кто поздоровается со мной за руку и вовсе бояться нечего.
Кемеровская область занимает первое место в стране по количеству ВИЧ-инфицированных (данные на 2019 год). Что это значит?
Это значит, что ежедневно мы находимся рядом с людьми, в чьей крови живёт вирус. Стоим в одной очереди, ездим в одной маршрутке, ходим на приём к одним врачам. Наши дети на общих основаниях посещают детский сад с детьми, чьи родители стоят на учёте в СПИД-центре. Да и сами ВИЧ-инфицированные дети посещают ровно те же места, что и мы.
Мы можем быть сотню раз против этого, но стоит признать: люди с ВИЧ давно не должны бояться сообщать о своём диагнозе там, где это требуется. Они не должны жить в каких-то резервациях, водить детей в отдельные детские сады и поликлиники.
Они ежедневно рядом с нами. Они живут обычной жизнью. И если по совести, то мы представляем для них гораздо большую опасность, чем они для нас.
