Пасечник Владимир Юфкин – последний житель кузбасской деревни Чигирь

Крепкий, жилистый, бронзовый от загара, он похож на могиканина из романов Фенимора Купера. Недаром знакомые прозвали его "Индеец". Сходство дополняют сплетенные руками внучки налобные повязки, серьга в ухе и винтовка на плече. Кажется, что в любой момент готов он встать на лыжи и идти по звериному следу!

Здесь, на краю обжитых земель, Владимир Юфкин разводит пчёл и принимает гостей, делясь своей философией жизни.

В городской жизни Владимир Юфкин сменил немало профессий. По молодости отслужил на китайской границе в войсках ПВО. За события на Даманском он получил медаль. Стрелять Владимиру Павловичу не довелось, но настолько была слаженной работа зенитчиков во взводе Юфкина во время полной боеготовности, что начальство решило отметить его наградой.

Работал после армии в дистилляционном цехе Беловского цинкового завода, вырос до руководителя комбината бытового обслуживания, затем трудился на шахте. Надышался кислотой в цехах, насмотрелся на людские свары. Долго не мог найти себе дела по душе – тянуло его к земле от асфальта и угля. И бережно хранимый от чужого взгляда крестик на шее тоже подсказывал: "Дом там, где сердце…"

А вот сердце было утрачено: в начале 1980-х годов расстался Владимир Павлович с женой, которая подарила ему двух дочек. Встал вопрос: куда же дальше?

– Мама учила меня: "Сынок, никогда не иди под крышу женщины. Ты будешь для неё никем. Вырой хотя бы землянку, пригласи её – и будешь главой!" – вспоминает Владимир Павлович.

Завет матери нынешний отшельник всегда чтил. Потому в своей жизни он построил собственноручно… пять домов! Строил дом для мамы ещё в детские годы, а переселяясь из родного села в Белово, строил уже для своей молодой семьи. И после развода решил найти себе новое место в жизни. На этот раз – в умиравшей деревне на краю леса. Жить почти наедине с природой он собирался не как бомж, вырывший землянку, а как вдумчивый отшельник, а потому снова взялся за строительные инструменты.

Дело беловчанин нашёл мирное, чтобы успокоиться и поразмыслить о жизни – разведение пчёл. ЦЭММ (центральные электромеханические мастерские в Белово) как раз искали человека, готового поднять пчеловодство. Пасека предприятия была убыточной, мёд не пользовался спросом.

Владимир Павлович согласился поднять дело – с условием последующего выкупа всей пасеки. Именно так он и поступил спустя несколько лет. Отстроил дом, баню, омшаник для зимовки пчёл – и началась таёжная эпопея!

Распорядок жизни отшельника прост и неизменен. Если на дворе зима, то с утра – поход в лес на охотничьих лыжах, проверка силков на бобра. Тайга здесь – сразу за домом. Верная винтовка Мосина на всякий случай висит на плече: как известно, в тайге медведи – как прокуроры, спрашивают с неосторожного путника по всей строгости. Пару лет назад пришлось Владимиру Павловичу снять метким выстрелом "мишку", который на него напал…

– Природу я люблю и уважаю, – говорит лесной житель. – И не беру больше, чем положено – это вам любой егерь подтвердит.

Придя из лесу и хлебнув ядрёного кваску, который пенится и ударяет посильнее пива, занимается Владимир Павлович делами домашними. В доме у него – чистота и порядок. Белье он кипятит и крахмалит по старинным технологиям. Хранятся белоснежные простыни и исподнее вне дома – чтобы были морозно-свежими.

Электричества нет, а хлеб у пасечника есть. Его он сам печёт из муки, замешанной на местной воде. Вода не простая, а артезианская. Она же и в кадушке в бане, в рукомойнике, на ней настоян квас…

Летом и осенью у Владимира Павловича горячая пора, ведь его главное занятие – заготовка мёда. В эту пору он попеременно благоухает то дымом для окуривания ульев, то мёдом и воском. Продукты пчеловодства идут на продажу, даже в Москву приходилось медок отправлять – настолько он популярен.

– Другие пчёл приманивают на сахарный сиропчик, а потому мед у них – тот же сахар, густеет и кристаллизуется. А я пчелу не принуждаю, она по таёжному разноцветью летает, а потому мёд душистый и прозрачный не один год после выкачки, – поясняет Владимир Юфкин. – А уж какая медовуха получается – не поверите! Пей, но не вставай – ноги не держат!

Сейчас пасека уменьшилась: всего-то 50 ульев осталось на попечении – вместо былых 250. Впрочем, на жизнь хватает, да и большой огород, отвоёванный у тайги, кормит. Только зайцев отгоняй, которые постоянно норовят погрызть капустку!

Иногда Владимир Павлович выбирается в ближайшее село Пермяки за покупками – то на "уазике", то на лыжах. Здесь его знают буквально все – от продавщицы сельпо до работников администрации. Особенно женщины привечают отшельника, который всегда улыбчив и на прощание галантно целует ручку.

– Юфкин? Это известный дамский угодник! – говорят сельчане. И кажется, даже не шутят.

Из постоянных друзей в лесной глуши у Владимира Юфкина – только старый кот Василий, который живет здесь уже 23 года. Как кот в притаёжке уберёгся от хищников, вроде лисиц, добывающих кошек, словно кур, – загадка. Наверное, тоже мог бы немало рассказать мудрых историй, но может только греться на горячей печке, слушая рассказы хозяина.

Одинок ли Владимир Павлович в своём домике на краю леса? Дети и внуки навещают по мере возможности, но скоро половодье – и улицу Юфкина отрежет надолго. Да и зимой бураны наметают огромные сугробы в 2-3 метра. Даже соседняя деревня Рямовая, где 50 дворов, и то оказывается без связи с внешним миром. Где уж тут упомнить об одиноком пасечнике…

Но тем больше ценится каждый вступивший под кров. Гостят на улице Юфкина проезжие охотники, снегоходчики или туристы. Заглядывают и старинные друзья из города. В этом доме всех ждёт радушный приём.

– Гостя я всегда приму, – улыбается отшельник. – Даже свою постель ему уступлю, особенно если он с женщиной, детьми – а сам во флигель соседний уйду ночевать. Господь велел путника принимать! Особенно в праздники, вроде Пасхи!

Время в уединении тянется долго. Слабый завоет волком и сбежит, сильный – переосмыслит свою жизнь. Поворотным моментом в жизни Владимира Юфкина стала смерть матери. Тогда он, комсомольский активист, выполнил её желание и похоронил мать по православному обряду.

– Скандал был страшный, вызывали в горком ВЛКСМ, срамили, окружающие смотрели, как на чудака, – говорит Владимир Павлович. – Именно тогда я понял, как важно хранить свои убеждения. Поэтому, уходя в тайгу, я не просто искал новый дом – я искал и свою свободу.

Для размышлений о жизни у отшельника есть целый этаж – с библиотекой, кроватью. Это место для самопознания, куда допускаются только самые доверенные гости. А вот выжженную на фасаде надпись видят все: "Надеющиеся на Господа обновятся в силе: поднимут крылья, как орлы, потекут – и не устанут, пойдут – и не утомятся".

– Это слова пророка Исайи, – поясняет Владимир Павлович. – Как видите, когда-то я поверил в Бога, пошёл – и до сих пор не притомился!

Несмотря на свою внешнюю оторванность от цивилизации, Владимир Юфкин никогда не унывает. С простодушной гордостью он именует себя "стратегическим жителем".

– Пока я тут жив, жива и деревня Чигирь, – говорит Владимир Павлович. – Вот, и таксофон у меня стоит стратегический – для связи с МЧС (подобные таксофоны, как и пожарные рынды – непременный атрибут оторванных от мира деревень, – С.Б.). На 23 февраля целый генерал МЧС мне звонил и поздравлял с Днём защитника Отечества! Не каждого так чествуют, сударик мой!

Мёд, квас, домашний хлеб, артезианская вода, баня, целебный таёжный воздух и настоящий белый снег, не загаженный угольной чернотой, купание в реке, не испорченной стоками – достаточно ли этого для счастья? Пасечник считает, что да. Не зря ведь испокон веков по лесам появлялись скиты, хутора, одинокие избы различных ревнителей – и веры, и здорового образа жизни!

Правда, некоторые блага цивилизации нужны даже отшельникам. Электричество для Владимира Юфкина – как надежда на возрождение деревни. Поблизости от него недавно стали появляться фермеры, занимающиеся обработкой земли, скотоводством и даже зарыблением прудов. В доме пасечника стали чаще бывать гости – есть с кем посидеть на медвежьих шкурах, выпить кваса и о жизни поговорить. Только вот в условиях отсутствия электроэнергии все благие начинания продвигаются медленно.

– Я и без света проживу. Живу потихоньку, люблю природу в себе – и себя на природе. А вот соседей жалко. Глядишь, побьются – и бросят хорошее дело, и вновь останусь единственным чигиринцем. Поэтому сейчас хлопочу, чтобы на улицу Юфкина вернули свет – а больше мне и желать нечего! – говорит наш герой.

Автор: Олег Быков