Русские районы для малоимущих я бы назвал «лагерями смерти»
– Почему вы решили жить за рубежом?
– Я всю жизнь мечтал уехать из Кемерова. В тридцать восемь лет мне это наконец-то удалось, о чём, правда, ещё не раз жалел. В 90-е это было сделать проще, чем сейчас. Тогда для этого ещё так строго не требовалось знание английского языка, а я его как раз совсем не знал. Ещё до отъезда мне довелось путешествовать по Европе. Сначала мы с женой хотели уехать в Германию, но там требования для эмигрантов оказались куда более жёсткие. От первого дня в Торонто я не получил такого восхищения, как от Европы и мне сразу же захотелось вернуться обратно, в Кемерово. Хотя, пока жил в родном городе, меня всегда тянуло на Запад. Такая вот противоречивая натура у русского человека…
– Почему же не вернулись?
– Жена сказала: "А я хочу попробовать…". В Кемерове она работала учителем английского языка, и ей быстро удалось найти работу. Сначала она работала в кафетерии, а потом стала бухгалтером в небольшой американской компании со стабильной зарплатой. Мне же без языка пришлось нелегко. В Кемерове я где только не работал: радиотелемастером, инженером по телефонным сетям, электриком на шахте. Затем я увлекся фотографией, закончил КемГИК, у меня появились интересные знакомства, и тут настало время уезжать. Первое время в Торонто я работал в ресторане, мыл посуду. На протяжении года жизни не отпускало чувство гнетущего одиночества и тоски, это нельзя передать словами. Когда ты приходишь на работу, никто из сотрудников не замечает тебя, каждый сам в себе. На заметку: русские районы для малоимущих в Торонто – настоящие лагеря смерти. Работой обеспечат всех, но это будет очень тяжкий труд за копейки, который может серьёзно подорвать здоровье. Так что, побывав там однажды, больше я там работы себе не искал.
– Где же вы жили?
– Первый месяц мы жили в страшном общежитии в Даунтауне, в комнате, рассчитанной на одного человека. Каждую ночь мы с дочкой тайком туда пробегали, а весь день проводили в местном торговом центре в поисках работы. Пока мы там жили, я часто вспоминал Кемерово. Я понял, что этот город – рай на Земле по сравнению с Торонто (смеётся). В православной церкви нам помогли, подарив стол и пару стульев, там же один молодой человек предложил мне работу в ресторане. На самом деле, от тебя ничего не зависит. Ты можешь быть крутым фотографом, добрым человеком, открытым человеком, но при этом ты никому не нужен, никто не хочет с тобой общаться. Однажды я познакомился с девушкой-фотографом, коренной канадкой, у которой была своя студия. Долгое время я надоедал ей с расспросами, не найдется ли у неё для меня работы, пока она не взяла меня ассистентом. Тем не менее, денег нам еле хватало на еду. Поэтому нам пришлось совершить постыдный для канадцев и большинства эмигрантов поступок – мы встали на дополнительное пособие. Постыдный, потому что с этой иглы не так легко слезть, многие так и сидят на пособии годами, имея лишь временные подработки… Зато после этого нам хотя бы удалось снять нормальную квартиру.
Я научился делать ножи и витражи
– Неужели канадцы так плохо относятся к русским эмигрантам?
– Вот, например, был такой случай. У меня была начальница – полная, но симпатичная канадка, которая не любила русских за то, что они то и дело говорят какие-то глупости. Однажды я прихожу на работу, а там объявляют последние новости – в Канаде при церкви появится первая девушка-священнослужитель. Я выразил свое удивление вслух, ведь в России такое представить просто невозможно. Меня сразу поместили в специальный список с пометочкой "сексист". В принципе, там почти всех русских считают расистами и сексистами, потому что мы любим поднимать такие темы, на которые в Канаде говорить не принято.
– Как у вас обстоят дела сегодня?
– Я сменил не одно место работы: от фотографа-фрилансера и системного администратора до геолога на севере страны. В конце концов, мне удалось найти самый комфортный для меня вариант – я шофёр, вожу пожилых людей по их повседневным делам, например, от пансионата до дома или до больницы. Платят мало, но этого хватает, чтобы нормально жить и питаться. Где бы ни работал, я всегда по возможности старался ходить пешком. За это время я изучил не один жилой район, пока не нашёл самый подходящий для нас. Там мы и купили дом. Сделать это в Канаде очень сложно и дорого. Наш двухэтажный дом с подвалом стоил 325 000 долларов. Это бешеные деньги, но нам удалось дождаться повышения зарплаты, скопить денег и приобрести наконец-то своё собственное жильё. Хотя по российским меркам цена этому дому была бы двадцать тысяч в валюте. Состояние его ниже среднего, зато расположение неплохое – находится на границе между богатым районом и очень богатым. Тут живет в основном средний класс – "голубые воротнички" и инженеры. Нам удалось устроить дочь в школу, в которую когда-то ходил бывший премьер-министр Канады. Хотя впечатления от школы у нас остались не очень хорошие. К русским там относятся скорее негативно – в учебниках истории так и написано, что Вторую мировую войну выиграли американцы и канадцы, про наших ни слова. Кроме того, там много наркоманов и хулиганов. Образованные канадцы знают только две книги русских писателей – "Война и мир" Льва Толстого и "Доктор Живаго" Бориса Пастернака. Сейчас наша дочь учится в университете по широкому направлению science, готовится стать врачом, хотя очень боится крови. Поэтому она, может быть, станет фармацевтом или физиотерапевтом, пока ещё не может определиться. В свободное от учебы время она работает тренером по фитнесу. Мы стараемся её вести, но сами не знаем куда. У нас нет ни одного знакомого доктора. Там социальные слои не смешиваются – так не принято. С врачами дружат только врачи. Кажется, что люди ничем не интересуются, поговорить с ними не о чем. Друзей у меня там так и не появилось. От скуки я придумал себе хобби – занятия по хозяйству. Протянул дополнительную газовую трубу, поставил вторую печку во внутреннем дворике, сделал станок, чтобы изготовлять и вытачивать перочинные ножи, научился делать витражи и всё в таком духе.
Пейзажи Горной Шории – слабое подобие канадских
– Есть ли там другие кемеровчане?
– Да, я знаю семей десять таких. Поначалу мы бурно общались, но потом все поразъехались по удаленным друг от друга районам. Некоторые стали слишком меркантильны, отчего пропало желание поддерживать с ними связь.
– И всё-таки, что же хорошего есть в Канаде?
– Для молодых людей всё! Если тебе двадцать пять, перед тобой открыты ещё все возможности, ты можешь получить дополнительное образование, устроиться на высокооплачиваемую работу, и всё будет прекрасно. Другое дело, когда тебе за тридцать. Я приехал в Канаду слишком поздно для себя, впрочем, это сугубо моя личная проблема. Конечно, стоит отметить шикарную природу Канады. Пейзажи Горной Шории – это такое слабое-слабое подобие канадских. Прямо в город могут забредать лисы, а стоит выехать недалеко за его пределы, и в лесу можно встретить много другой живности. В Канаде всё очень хорошо со строительством. Дома строят качественные и надежные. Кроме того, свою роль играет близость к США. Я часто путешествую по Штатам, меня привлекает их культура, люблю большие города – Нью-Йорк, Чикаго… При всех минусах "холодности" в общении, присущей западным странам, меня всегда привлекала их культура. Благодаря моему переезду в Канаду, я сейчас умею делать всё. Ну, почти всё. Там я научился разбираться в компьютерах, водить машину, выучил английский язык, делать что-то своими руками. Я приобрёл большую выдержку, хотя всегда был очень нетерпеливым человеком.
Фото: Google images, личный архив Вадима Ермоленко
