Бродвей в Кемерове: ностальгия по Большой Фонтанной Тусовке

Мнение

Лилия Ивановна Крекова, «мама» бродвейцев, или Тетенька Наборщица

Я пришла работать в газету, когда "Бродвею" уже было полтора года. Тогда ещё всем заведовали Fanny и БаРоК. Журналист Ольга Пестова и дизайнер Сергей Барков (ныне известный как блогер superbarok в ЖЖ – прим. ред.), соответственно. А я просто набирала объявления перед печатью. Их, кстати, со временем стало столько, что рубрику разделили на подрубрики. "Любовь", "Разборки и наезды", "Диалог" – в зависимости от тематики сообщений. Сначала мы сами разбирали их, а потом ребята стали указывать, в какую рубрику пишут. Я уже и не помню, почему набирать "Бродвей" приходилось именно мне… Наверное, потому что я могу разобрать любой почерк, да и никто больше не хотел это делать. По меркам взрослого человека эта рубрика была полным бредом. Несмотря на это, рубрика увеличилась до разворота, а потом и вообще стала отдельной газетой – приложением к "Стобойке". Ольга на тот момент уже уехала из Кемерова, редактором "Бродвея" был БаРоК. Позже и он уволился. Меня перевели наборщицей в информационную службу, и с тех пор "Бродвей" перешел полностью ко мне. Ещё через какое-то время я была назначена ответственным редактором газеты, но не стала бросать любимую рубрику. На самом деле, было не просто вести "Бродвей". Меня же никто не знал. Как-то раз я получила купон с объявлением, где было написано что-то вроде "Тетенька Наборщица, вы слово не то написали, я имел в виду это…". Так и прилипло ко мне это "Тетенька Наборщица". Я стала отвечать на сообщения, вступать в диалоги, подписываясь просто "Т.Н.". Также случайно, в ходе диалогов и споров, появилось слово "бродъявы". Они поступали к нам кучами! Иногда их приходилось публиковать только спустя 2-3 месяца после того, как они пришли. Всё-таки газета не резиновая. Благо, тогда компьютеры уже переставали быть чем-то недоступным, ребята начали приносить мне свои сообщения на дискетах, а потом и того быстрее – присылали их на электронную почту, стало легче работать. Было время, когда "Бродвей" выходил отдельным приложением к газете… Там были уже не только бродъявы, но и всё что угодно, что интересовало молодежь. Помню, DJ Viper вёл музыкальный раздел. В конце концов, я начала знакомиться с бродвейцами, и они ко мне потянулись. Делились со мной своими мыслями, секретами, любовными переживаниями. "Бродвей" был очень ярким этапом моей жизни.

Мнение

Татьяна Туксина или, Пушистая

Это был 1997 год, я училась в школе и ходила на подготовительные курсы в универ, где и подружилась с девчонками, которые писали в "Бродвей". Каждую среду мы читали эти две полосы в "Стобойке", хохотали, строчили ответы на купонах… А потом я придумала себе ник и начала писать. Пушистая – это первое, что пришло в голову. Серьезно! На БТФ вообще все было серьезно: был бродвейский оргкомитет, который выдавал сертификаты "Теперь ты настоящий Бродвеец" и выбирал особо отличившихся в разные номинации. Помню, был "Бродвеец года", "Поэт года", "Открытие года"… "Поэта" получала один раз, кажется. Или два. Много раз давали "Бродвейца". Мы разговаривали обо всем… Одни рассказывали, как несправедлива жизнь, другие публиковали своё творчество – это была универсальная площадка. Кто-то свою философию двигал. Был даже кришнаит один. Тогда мы собирались каждый год "на драме" 1 мая. Массово знакомились. Но многие встречались каждую неделю в день выхода газеты в самой редакции, чтобы поскорее заполучить номер. Было и такое, что узнавали телефонные номера (домашние, сотовых ещё не было) и звонили с предложением встретиться. Однажды мне по почте пришёл билет на концерт. Так один парень решил познакомиться. Я прихожу, а он на соседнем кресле сидит. Я очень долго писала в "Бродвей", даже тогда, когда универ закончила. Застала то время, когда можно было через интернет объявления скидывать. А потом моё поколение перестало писать… Бродвейская молодежь смотрела на меня, как на идола, а это скучно, поэтому я тоже забросила это занятие. Хотя один парень по имени Smoken (Алесандр Фрейман) писал в газету больше 10 лет. Он общался с новичками, собирал всех. Помню, был ещё художник под ником Contra. Но он не писал ничего, а только рисовал Бродвейцев. И не портреты, а образы, которые вызывают их ники. Удивительно… Я только сейчас задумалась об этом, но ведь мы до сих пор называем друг друга не по именам, а по никам! А вы ведь знаете, что у нас очень много семей образовалось благодаря этому медленному чату? Да! Я знаю только семь пар. А бродвейских детей с десяток, наверное. На самом деле, мы с мужем тоже познакомились через газету. В конце 90-х. Правда, мы потом разминулись и встретились много лет спустя, но познакомились именно в "Бродвее".

Евгения Береснева или, Jeny

Сама газета тогда была очень популярна, она отличалась от газет старого типа, к которым все привыкли. В "Стобойке" много писали о городе. Поэтому её читали, покупали. Помню, что первое сообщение мы с подругой долго писали, придумывали себе имена, а потом диктовали по телефону. Не помню, что именно придумали, но это точно было нечто провокационное: "Мы пришли, бойтесь все!!". Подруга назвалась Снегурочкой, а у меня была фишка изменять имя на французский манер – Жени – с ударением на последний слог. Кстати, слова ник тогда ещё не было, оно пришло вместе с Интернетом. Но придумывали псевдонимы абсолютно все. Нас вот с подругами прозвали троицей: Я, Снегурочка (Ира) и Dr.Robert (Варя). Когда нас все уже хорошо знали не только в газете, но и лично, мы начали придумывать новых персонажей. От себя уже всего не напишешь… Был у нас Герундий, но я не помню его функцию. Деревянный Заяц и Железобетонная Зебра – тоже наши, мы их придумали, чтобы говорить обо всех, что мы о них на самом деле думаем. От себя-то страшно. Ещё были Поклонница Винти и Поклонница Mad Dog"a, никто не знал, кто это. Думаю, понятно, для каких целей придуманы эти два персонажа. Изначально мне казалось, что "Бродвей" – это сообщество со своими сверхпопулярными героями… Некоторые даже представали практически мифическими персонажами. Я так думала, пока мы не начали встречаться у фонтана. Это было впечатляюще! Мы сидели там с утра до ночи. Помню, что ко мне постоянно подходили какие-то незнакомые люди, звонили на городской телефон и говорили: "Это же ты Жени? А я вот читал, что ты пишешь…" Случилась какая-то неожиданная популярность. Потом мы как-то умудрились объединиться с тусовкой у драмы, туда приходили и те, кто уже не писал. Как-то раз моя подруга позвала через газету всех к себе на день рождения… Пришло 50 человек, половина из которых не была знакомы с именинницей. Сам "Бродвей" тем временем стал не просто разворотом, а полноценным приложением из восьми полос, там даже рубрики отдельные появились… Правда, из-за этого узкая тусовка превратилась в общегородское явление, что, собственно, и сгубило её в итоге. Всё-таки восемь полос мелким шрифтом, длинные объявления об очередной несчастной любви… Это невозможно читать. Но несмотря ни на что, "Бродвей" заметно расширил мой круг общения и дал возможность выразить себя, примерить новую роль и почувствовать себя человеком, которому ничего не страшно.

Анастасия Фольц или, Моника

Я узнала о "Бродвее" случайно. У мамы лежали газеты "С тобой", я от скуки взяла полистать, наткнулась на интересную страничку. Мне так понравилось, что пишут в этом бумажном чате, что самой захотелось попробовать. Тем более, мне было 13, я писала в стол стихи и всякие бредовые мыслишки, а тут он, "Бродвей". Я придумала себе несколько ников, и понеслось… Помню, один был для общения – Моника, второй для романтики – Психованая Няма, третий – Яя – не помню, для чего. Наверное, для стеба. Но такого, доброго, тогда троллей не было. Зато был строгий админ, то есть редактор. Кстати, по поводу первого ника у меня даже конфликт возник с одной барышней, потому что она взяла себе такой же. Но ведь мой был с историей, а её – нет! Я тогда часто гуляла с ребятами на бульваре Строителей, у сцены. Так вот, там был один парень, лет на пять старше меня. Все девчонки по нему с ума сходили, и я не была исключением. Но мы с ним не были знакомы, я страдала молча. А ещё (важная деталь!) тогда была мода на рюкзаки в виде мягких игрушек, у меня был оранжевый слон. Так вот, захожу я как-то в магазин, там этот парень, мечта моя, стоит. Увидел меня, улыбнулся и сказал: "О! Моника со слоником пришла". Все. С той минуты никто меня Настей больше не называл. Так, кстати, многие получали прозвища… С чьей-то легкой руки, точнее языка. Потом я начала писать в "Бродвей". Даже не помню, что именно писала. Но помню, что вырезала свои заметки и клеила в альбом. Это ведь настоящий праздник был, если тебя публикуют! Вот только сама фонтанная тусовка оказалась для меня чужой. Даже не знаю, как объяснить… Очень уж неформальная. Я ведь хорошая девочка была, со слоником ходила!

Мнение

Татьяна Кодацкая-Шепель-Куропатова, или Подсолнух

Моя бродвейская история началась в 1997-м, когда я только начала читать эту рубрику в газете "С тобой". Потом и сама стала писать под ником Подсолнух. В 13 лет особо никто не парился над смыслами и значениями псевдонимов, просто яркий цветок и все. Хотя значительную часть бродвейцев составляли взрослые дяди и тети. Им было аж по 18 лет! А самому "старому" – Одинокому Волку – на тот момент было лет 26. Вот они, в основном, и креативили, а мы просто тусовались. В подростковом возрасте хочется социализации, а нас в "Бродвее" принимали всех. И, кстати, достаточно добродушно. Мы и сейчас со многими общаемся. Недавно мне даже приснилось, что была встреча БФТ с детьми. Было бы здорово, если бы это реально случилось… Мне очень нравилась наша необычная субкультура. У нас были "свои" исписанные лавочки у театра драмы, телефонные будки, даже наклейки со своими никами, которые мы клеили повсюду. Казалось, будто весь город вовлечен в нашу тусовку. Кстати, так как имена было принято скрывать, я многих только сейчас в социальных сетях узнаю, как зовут. Хотя мы и так больше называем друг друга по никам, привычка.

Марина Финагина, или Flare, Клизма с ушами

Я начала писать в "Бродвей" году в 1996-м. На тот момент я была достаточно замкнутым подростком, стеснительным. Любила читать, училась в музыкальной школе, занималась в литературной студии, писала стихи и рассказы. Общих интересов с одноклассниками почти не было. А в "Бродвее" оказалась масса интереснейших людей. К тому же, я совершенно не представляла, как эти люди выглядят, где учатся, но именно это и привлекало. Мы писали сообщения на купонах, каждый был на вес золота. На небольшом клочке бумаги нужно было уместить все свои мысли, тем более, в этом медленном чате завязывались переписки, нужно было каждому ответить. Мы добывали купоны, как могли: выменивали, покупали старые "Стобойки" по сниженной цене. Тогда ведь ещё такое время было… Мама работала на трёх работах, но денег в семье всё равно временами не было. Однажды нам просто не на что было купить газету, тогда мы с мамой сдали молочные бутылки и на вырученные деньги купили заветный номер. Потому что мама понимала, как это важно для меня, хотя те же деньги можно было потратить на продукты. А потом мы с бродвейцами начали встречаться у театра драмы. Как сейчас помню, что очень боялась впервые идти на БФТ. На ней нам выдали сертификаты, напечатанные на обычном принтере, которые удостоверяли, что мы настоящие бродвейцы. Мне этот сертификат выдала Dewdrop, а подписывала она его на спине у Shatoth. Кстати, литературные портреты практически полностью совпали с реальными. Мы встречались, болтали, гуляли, узнавали друг друга. На самом деле, это отличный пример, как СМИ смогло создать настоящее молодежное движение, пусть и без определенной идеологии. Была абсолютная свобода, площадка для обмена мнениями, идеями. Мы тянулись друг за другом в хорошем смысле слова, потому что "Бродвей" привлекал тех, кому было, что сказать. Потом начали придумывать новые тайные ники, виртуальных персонажей – это был такой мощный способ подросткового самовыражения. Я начинала писать под ником Flare, публиковала свои стихи под таким романтичным псевдонимом. На самом деле, я тогда публиковалась в литературном журнале "После 12", в газете "Кемерово" и "Кузнецкий край", но обратной связи там не было, я не понимала, хорошо ли я пишу, нужно ли это кому-нибудь, не было критики и не было поддержки. А "Бродвей" дал мне это. Я любила читать Dr.Robert, Сун Цзу, Shatoth, Пушистенькую, Француженку, Win"тю, Лорда Бейлиала, Jeny, с этими людьми потом подружилась в реале, мы стали друзьями и они до сих пор есть в моей жизни. Позже я стала писать под ником "Клизма с ушами". Это был ироничный и смешной персонаж, который цеплялся ко многим жителям "Бродвея". Очень долго никто не мог понять, кто же скрывается за этим дурацким, провокационным образом на самом деле. А для меня это была попытка примерить на себя другую личность, поиграть со своей манерой общения, научиться говорить на другом языке, создать некий резонанс в моем маленьком обществе. В итоге получилось так, что ребята узнали, что это я пишу, от души веселились, а потом этот ник долго от меня не отлипал. Кстати, на майские праздники я часто вспоминаю эту пору моей жизни и, проезжая мимо фонтана, обязательно смотрю, тусит ли там молодежь, как она выглядит. Наверное, сравниваю с нами, ребятами образца девяностых. Кстати, когда мы иногда случайно встречаемся на улицах города или на просторах Интернета, первым делом нам приходит на ум именно бродвейский ник, а не имя. Поэтому, когда мне говорят: "Привет, Клизмочка!" я не вздрагиваю от удивления, а с радостью понимаю, что это человек из моей прекрасной юности, с моего "Бродвея".

Мария Емельянова, или Солнце

Больше десяти лет назад, будучи студенткой, я подрабатывала летом. В один из таких прекрасных дождливых летних дней я увидела, как моя коллега читает газету, хихикает, чертит что-то… Надо сказать, что газета в руках молодой девушки даже тогда смотрелась странно. Особенно в сочетании с её поведением. Любопытство меня, как хомячка, рвало на части, я спросила, что она читает. Девушку звали Настя, газета называлась "С тобой". Так в моей жизни всерьёз и надолго появился "Бродвей". Мои будни сводились к тому, чтобы дождаться дня выхода газеты. Особенно нравилось покупать ее утром, перед учебой, и на парах читать новый номер. Долго не решалась сама написать туда. Здесь ещё, возможно, сыграло то, что я тогда только переехала жить в Кемерово, у меня не было ни друзей, ни знакомых, общение строилось только в рамках студенческой жизни. Но мне никогда не был интересен образ жизни моих одногруппников, я считала их скучными, обычными, серыми, заурядными людьми. Но стоило мне открыть "Бродвей", как жизнь меняла цвет, свет и фактуру. Это были настолько интересные, необычные, некоторые даже не от сего мира люди… Решилась. Написала. Сейчас уже и не помню, о чем. Помню, что была весна. А потом случился 2009 год. Эпоха Интернета была в самом разгаре, стала популярна сеть "ВКонтакте". Ребята создали группу "Кемеровские бродвейцы". Приближалось 1 мая – день БТФ – и мне захотелось всех собрать. Сложно было всех находить, уговаривать… Но могу похвастаться, потому что у меня получилось. 1 мая 2009 года у фонтана собралось очень много бродвейцев. Они даже из других городов специально приехали! К сожалению, это было феерическое начало конца. Больше БФТ не собиралась в составе более 10 человек. Тогда же печатная версия "Бродвея" начала перерастать в электронную. Кажется, уже в 2011 я не нашла заветной страницы в "Стобойке". Хотя мы с Т.Н. и ребятами до последнего сражались. Здорово, что вся редакция газеты была за нас, они предложили нам общаться на сайте газеты, но и это продлилось не долго. "Бродвея" не стало. Но я безумно благодарна ему за людей, которых он мне дал. За моего родного и близкого друга – Euphoria. За Shaka и Smoken. За знакомство с загадочным StuSsy, которого никто, кроме меня, ни разу не видел. За безумно талантливую Таню Пушистую, Apisink@, Ариэль, Win"тю, Подсолнуха, Морвена, Велиану, Taki Kurai, Легенду, Судьмую, Буратино, даже за Моргана – знаменитого и ужасного. Мне кажется, без "Бродвея" у многих бы жизнь сложилась иначе. Я очень рада, что застала время расцвета этого явления и имею к нему отношение. Если мне ещё хоть раз удастся собрать всех, меня просто порвет от счастья! Ну, и ещё я оправдаю все три "Бродвейских" диплома, два из которых "Самому лучшему бродвейцу".