Егор Дружинин: сами виноваты – нечего быть такими талантливыми!

– Егор, уже прошло больше половины проекта. Можете сказать, чем третий сезон разительно отличается от двух предыдущих?

– В первую очередь, участниками. Можно сказать, что новые участники диктуют новые правила игры. Конечно, правила остаются прежними, но то, что участники в этом сезоне в чём-то ярче, заметнее, чем в предыдущих, заставило нас, например, отказаться от моментального выбора в команды. Мы провели мастер-классы с потенциальными участниками и из 32 выбрали 20. Это, в свою очередь, привело к тому, что уже во втором концерте ушли по два участника из каждой команды. И т.д. Сами виноваты – нечего быть такими талантливыми.

– После фразы "Вы не в "ТАНЦАХ"!" некоторые участники безумно расстраиваются, и уверены, что танцы – занятие не для них. Сложно ли говорить "нет"? Всегда ли вы уверены в правильности своего выбора?

– "Вы не в "ТАНЦАХ"!" – это формула, имеющая отношение только к проекту "ТАНЦЫ". К искусству танца и к твоему вкладу в это искусство она не имеет никакого отношения. Танцы – это страсть. Я буду только рад, если быть танцовщиком в нашей стране станет престижно. Пока это не так. Но, если это страсть, то её невозможно остудить подобной фразой. Если кто-то из проходивших кастинг останавливается после этого, значит, его желание танцевать недостаточно сильно!

– Про вас говорят: "Актёр, сумевший стать танцором" и "Танцор, сумевший стать актёром". Какое из определений вам ближе?

– И то, и другое определение мне одинаково приятно. Но сам я обычно говорю про себя, что я – лучше играю, когда танцую, и лучше танцую, когда играю.

– Вы танцами начали заниматься довольно поздно – в 18 лет. Фактически, состоявшимся и сложившимся человеком. Пришлось ли что-то ломать в себе и перестраивать? Или, наоборот, осознанность выбора предопределила успех?

– Ломать, в первую очередь, пришлось уже порядком задеревеневшее тело. Вы не представляете, каких мучений стоило мне растянуть его. А вот координация наоборот была на уровне. Либо она такая от природы, либо она к моменту, когда я стал заниматься танцами всерьёз, уже "подросла".

– Вы работали со многими звёздами российской эстрады. Чем был полезен этот опыт, и почему сейчас вы ушли от этой работы?

– Это бесценный опыт. Он приучил меня к дисциплине, к тому, что я обязан на каждую новую репетицию всегда приходить максимально готовым, научил меня быть собранным и выносливым, уметь формулировать, уметь убеждать, уметь слышать и слушать. Мои артисты – взрослые люди. Они нуждаются в танцевальных постановках всё реже. Они достигли того уровня, когда балет в их выступлениях стал украшательством. Им достаточно просто петь. И это прекрасно. А новые артисты, наверное, ищут новые формы и новых хореографов. Им тяжело представить, что я – взрослый человек – могу им это дать. Но я рад, что они меня не беспокоят. Я уже не хочу быть там, где они. Но вспоминать об этом периоде моей жизни, о работе со всеми этими замечательными людьми, чертовски приятно.

– В жанре мюзикла вы попробовали себя в разных амплуа: актёра, постановщика, режиссёра и хореографа. Что сложнее всего, а что – интереснее?

– Сложнее всего – быть хорошим режиссером, хорошим актёром, хорошим хореографом и т.д. А интереснее всего контролировать весь замысел от возникновения до сценического воплощения на всех его возможных стадиях. Та работа, что я совершаю при постановке мюзикла, подчас выходит за рамки постановочной. Она скорее продюсерская. Я "сую свой нос" и в сценарий, и в музыку, но стараюсь не повредить, а напротив – помочь. Это самое интересное, и именно поэтому я этим занимаюсь в последнее время всё чаще.

– У нас в стране сильна традиция репертуарного театра, может ли такой технически сложный жанр, как мюзикл, прижиться и утвердиться?

– Может, но скорее всего не в репертуарном театре. Исключения составляют те театры, где играют только мюзикл или оперетту. Жаль, что у нас слишком мало театральных помещений, которыми могли бы воспользоваться не репертуарные театральные проекты. С их помощью мюзикл скорее проложил бы себе дорогу.

– Если говорить о российской танцевальной школе в мировом масштабе, то насколько она успешно развивается?

– Она пока держится за традиции. В основном – за классические. Традиционно сильны бальное и народное направления. Остальные чувствуют себя в России новичками. Но мы это исправим.

– По вашему мнению, ценность танцора заключается в том, что он должен быть универсалом, или же он должен быть гуру в одном определенном направлении?

– Мне кажется, талантливый танцовщик должен быть талантлив, если не во всем, то во многом.

Автор: Вероника Огудалова