EWAN RILL и источник вдохновения: интервью с диджеем, которого в Кемерове знают все

– Чем ты занимаешься сегодня?

– Не так давно я покинул своё прежнее место работы на телерадиокомпании "Петербург – Пятый канал", где был оператором эфира на радио. Сейчас я сосредоточился на собственном творчестве и помогаю развиваться молодым диджеям. Я преподаю на кафедре музыкального продюсирования при перспективной академии диджеинга "Deluxe Music", что находится в центре Санкт-Петербурга. У меня около сорока постоянных учеников, а в целом число выпускников уже достигло сотни. В мой основной курс входит изучение программы Ableton Live для создания музыкальных тем. Также с декабря прошлого года работаю резидентом в ночном клубе "LOFT 4.22", где пропагандируют близкий мне progressive house. Выступаю на фестивалях. В этом году у меня уже три приглашения – два немецких фестиваля недалеко от Берлина и один в Греции. Но, конечно, основное мое занятие и любимое дело – это писать музыку. Я занимаюсь этим очень активно, так, как далеко не все это делают в России. К тому же, чтобы развиваться, я постоянно общаюсь с иностранными музыкантами, кто пишет в схожей со мной стилистике.

– Конкретизируй, что за стилистика, с чем ты сейчас работаешь?

– По большей части это всё те же house и techno в различных своих проявлениях, совместных соединениях. И, конечно, у меня остается любовь к музыке trance, навеянная девяностыми. Я пытаюсь найти некий синтез из всех этих стилей, поэтому меня так увлекает progressive house. Он объединяет в себе многие направления, которые мне интересны и остаётся прежде всего музыкой для танцев. Мне нравится развлекать людей, поднимать настроение музыкой, доставлять им приятные ощущения.

– Тем не менее, progressive house предполагает эксперимент…

– В этом стиле отсутствует конкретика, в самом названии скрывается развитие направления, внесение новых тенденций в уже существующую house-музыку. Это действительно интересно, эта музыка всегда развивается и идёт в ногу со временем.

– В России этот стиль ведь не так популярен?

– Да, потому что эта музыка больше подходит для людей, кто, скажем так, находится в более-менее комфортном состоянии с самим собой. Опять же, имеет место неправильное отношение к этому стилю, потому как лет семь назад один из основных музыкальных порталов Beatport смешал progressive house со стилистикой big room trance. Многие сейчас ошибочно воспринимают два этих стиля как одно целое. Big room trance часто присутствует на первых местах, его очень хорошо покупают, но всё-таки он больше связан с trance-направлением. Исходя из этого, люди думают, что это progressive, но сильно заблуждаются. Progressive гораздо медленнее и спокойнее, под него тоже можно танцевать, но он, в отличие от trance, не настолько бьёт по голове. Музыканты стиля progressive придерживаются разных классических правил построения треков старой школы. Это течение существовало всегда, и всегда присутствовало на андеграундном уровне. Например, в таких странах как Аргентина этот стиль является одним из основных в ночных клубах. Люди, кому за тридцать-сорок лет – постоянные посетители таких мест. Для них это лучший синтез музыкального опыта, потому как это танцевальная музыка, но при этом всё же более глубокая, с намёком на интеллект и имеет свою философию. Можно сказать, progressive не грубит естественной природе человека, house-музыка звучит всё-таки легче и живее, чем то же techno, у которого превалирует холодное звучание. Хотя сегодня есть и такое сочетание house и techno, как progressive techno.

– Какое количество релизов у тебя на данный момент?

– У меня очень много релизов в разных направлениях, оригинальных треков и ремиксов сейчас около 700. Это значит семьсот раз подписать контракт, семьсот раз поговорить с кем-то. Это более чем шестьдесят лейблов по всей планете. Но я ещё не достиг топовых лейблов, на которые мне хотелось бы попасть, хотя, думаю, это вопрос одного года. Переговоры идут уже давно, а я работаю над подходящим материалом. Я пользуюсь удобной электронной системой Proton, которая ускорила многие процессы общения. Она была сформирована на базе Proton Radio в Калифорнии и вмещает в себя около восьмисот лейблов. Меня это полностью устраивает, так как там поддерживают progressive-направление и есть своя аудитория. Поэтому я равняюсь на неё и выхожу на таких сильных личностей, как Nick Warren, Hernan Cattaneo и других представителей андеграунда. Не так давно, Armin van Buuren в эфире радиошоу в Торонто сыграл один из моих новых треков. Сейчас в мире progressive становится актуальным, с тяжелых стилей (dubstep, hard trance, big room trance) сначала ушли на музыку попроще, вроде deep house, но от него все уже тоже устали и тогда стали поднимать громкость до progressive. Потом наверняка опять будет в моде electro, и так по вечной синусоиде.

– Ты ведь первый из кемеровских диджеев, кто стал писать свою музыку?

– Из диджеев старой волны да. Уже только под конец громкой эпохи местных ночных клубов диджеи стали задумываться о том, чтобы начать писать свою музыку. Периодически все что-то пробовали писать, но, видно, так и не нашли себя в этом. Ребята из новой волны – Reflection Soul, Novalex, Ivan Lu начали свой путь уже сразу с продюсирования. Овладев специальными навыками, замечая моду на эту тему сегодня, они начали развиваться в этом плане и пробуют издаваться. Но пока ребята не верят в свои возможности, не ставят перед собой больших целей, а просто пишут музыку для себя. Для этого нужно много усидчивости и терпения, и нужно быть к этому готовым.

– Как же всё начиналось у тебя?

– Давай начнём с 1997 года. Моя мама тогда занималась организацией детских праздников. Как-то я помогал ей на одной новогодней вечеринке, где и познакомился с Костей Луконенко (DJ Keys). Он тогда тоже только начинал, в ту ночь мы работали вместе, и именно там произошло моё первое знакомство с диджейской работой. Когда у нас появилось специальное оборудование – stage line, один из первых в городе, тогда начались эксперименты с современной, на тот момент, танцевальной музыкой. Тогда были модны speed garage, The Prodigy и ещё много разных стилей, которые мы старались транслировать через себя публике. Это вызывало огромный интерес и поддержку, как раз открылся клуб "Москва", где стали происходит первые подобные вечеринки. Конечно, ещё были такие места, как "Мартъ", "Колизей", "Венера", диджеи работали везде. Мы же, плюс ко всему, с восьми вечера до полуночи ещё вели вечеринки "Supteen" в школе №94. Организатор Иван Кулаков проводил их на протяжении пяти лет, а мы оказывали ему в этом всяческую помощь. Там мы знакомились с другими диджеями, обменивались опытом и новой музыкой. В гости к нам заходили резиденты только-только открывшейся "Москвы", сначала это был DJ Шеф, а потом DJ СС. Было много разных диджеев, все плотно друг с другом общались, формировалась своя культура. В 1998 году под руководством "Европы плюс" в ДК "Москва" прошла одна из первых серьезных битв диджеев, где я занял третье место. Тогда я ставил disco house, был начинающим "зелёным" диджеем и для меня это было большим достижением – пробиться среди старых матёрых профессионалов. Именно тогда я твердо решил быть диджеем. За всё время я поучаствовал, наверное, в пятнадцати битвах, где-то занимал первые места, где-то вторые и третьи. В конце девяностых мне, как и многим, приходилось проходить через жестокую школу кафе и забегаловок. К началу 2000-х в клубной культуре города уже не происходило ничего особенного.

– Где вы доставали оборудование и находили новую музыку, когда ещё не было Интернета?

– Конечно, возможности были ограничены. В 97-м DJ Keys вообще с кассет играл (смеётся). Да, сначала мы играли с магнитофонов, учились перематывать, раскручивать болтики так, чтобы пленку не зажевало, учились правильно протирать головки у магнитофонов, использовали ручки, чтобы отмотать пленку на кассете. Это была целая школа. Диджей должен был уметь не только ставить музыку и сводить треки, но и быть звукорежиссером, звукомонтажером, звукотехником. У нас была отличная практика на вечеринках в школе №94, где мы собирали, подключали и разбирали всю аппаратуру, обеспечивали безопасность мероприятия и создавали комфорт для слушателей. Как только формировался интерес вокруг особенно выдающегося клубного действия, всегда появлялись люди, которые хотели вложить деньги в развитие этой культуры. Например, сам руководитель вечеринок Иван Кулаков вкладывал деньги в покупку первых в Кеморове CD-проигрывателей "Вега-122", в которых можно было перематывать пленку на лету и быстро ставить паузы. Со временем появились первые профессиональные диджейские CD-проигрыватели со сведением, питчем, шаттлами, электронными показателями темпа. В ДК "Москва" мы играли уже на Pioneer 500. На тот момент это были действительно хорошие CD-проигрыватели, все смотрели на нас с завистью. Благодаря тому, что у нас была возможность работать с таким оборудованием, мы смогли изучить различные приемы и техники сведения, научились качественно использовать эффекты. В этом и заключалось наше мастерство. Мы равнялись на старую школу, у каждого диджея подсматривали его лучшие качества. Музыку мы искали в магазинах, активно обозревали места, где могли появиться интересующие нас новинки, что-то где-то перезаписывали и выступали с тем, что было. Были и те, кто пытался доставать музыку через редкие тогда электронные сети, например, с помощью dial-up. Получалось находить треки, которые невозможно было достать на дисках. Когда появился Интернет, всё стало гораздо проще. Мы стали заказывать винил из-за рубежа, но это произошло уже в начале 2000-х.

– Давай к ним и перейдем, расскажи про клуб "MIX"?

– В наши дни сложно создать подходящую атмосферу между людьми, тем более, когда количество посетителей клубов увеличилось, это стало ещё труднее. Атмосферу полного доверия и раскрепощенности в сочетании с качественной современной музыкой не то что в Кемерове, во всей России можно редко встретить. Клуб "MIX" был местом именно с такой атмосферой. Он был создан наподобие московского клуба с одноименным названием, где пропагандировалась танцевальная музыка. "Микс", Zeppelin, "Априори" – подобные клубы в столице сияли до такой степени, что их резиденты были известны на всю страну. DJ Jeff, DJ Grand, DJ Kolya играли в этих клубах, издавались на дисках, которые доходили до нас через магазины. У нас было много знакомых, кто был частым гостем этих клубов и мог наблюдать за событиями. Таким образом, мы видели, на что равняется Москва. Поэтому однажды Стас Максимов решил создать что-то подобное в Кемерове. Небольшое помещение, несколько комнат, один танцпол, два бара, chillout-зона – это были самые современные тенденции, на которые стоило бы ориентироваться и другим клубам. Мы все были как одна семья, все вместе создавали тематические вечеринки, постоянно меняли дизайн и интерьер раз в три месяца. Клуб "MIX" был полигоном для творчества, вокруг собирались люди, которые умели творить, креативно мыслить, собирать интересные объекты из подручных средств, создавать дизайн, который нравился всем. У нас была отличная команда, энергия била ключом, все старались, выкладывались, работали, было много инициатив. Мы были готовы строить космические корабли и бороздить просторы Вселенной (смеётся). И мы на самом деле их строили, рисовали на стенах. У нас были свои технологии заполнения пространства, такие, что помещение действительно становилось необыкновенно красивым, например, с космическим светящимся потолком. Кроме всего прочего, главный акцент ставился, разумеется, на музыку. Стало подтягиваться ещё больше людей, кто вел такой же образ жизни. Этот клуб активно старался донести до кемеровчан любовь к хорошей электронной музыке, сам владелец Стас Максимов выступал за это и был в этом заинтересован. Это очень правильная позиция с точки зрения музыкальных клубов. Он приглашал лучших звёзд из Москвы и Петербурга, сотрудничал с московским диджеем Дмитрием Бобровым, чтобы приглашать американскую и европейскую сцену. В кемеровский клуб приезжали владельцы известных виниловых лейблов. Тогда случился настоящий бум на винил. Мы перешли на другой, ещё более высокий уровень. Винил – это качество записи звука в своем первоисточнике, одно из самых лучших, сравнимо разве что с магнитными бобинами. Сейчас приоритеты посетителей ночных клубов сдвинулись в сторону общения и знакомств, а в "MIX" приходили люди, которым хватало общения, но не хватало танцев и свежей музыки. По атмосфере это было место, на которое должно стремиться быть похожим любое заведение.

– То есть можно говорить о том, что клубная культура в Кемерове развивалась одновременно со столицей?

– Да, даже были организаторы из Москвы, которые привозили к нам своих артистов. Были и такие, кто приезжал в столицу из Кемерова и делал мероприятия в крупных серьёзных клубах. В конце концов, у нас ведь прибыльный регион, Кемерово – областной центр. Люди, живущие здесь, пытаются соответствовать уровню мировых тенденций. Конечно, какие-то отставания есть всегда, но я связываю это с количеством людей и капиталовложений. Если есть под боком деньги, то очень быстро возобновляется любой бизнес. У нас если бизнес загибается, то не так быстро получается к нему вернуться. Всё зависит от количества средств и заинтересованных людей. Если в Москве крупные известные артисты выступают раз в месяц, в Кемерово их привозили раз в полгода. Так что мы не особо сильно отставали и хорошо знали, на кого нужно ориентироваться. Местами мы даже слишком чувствительно относились к некоторым своим событиям, потому что для нас это было редкой возможностью принести что-то новое городу и нам самим. В крупных городах всё-таки есть привычка к одинаковости событий, и она мешает выражать яркую приверженность к этой культуре.

– Расскажи, как появилась Syntetica?

– Не помню точный год, 2004-й или 2005-й, нас с Костей Луконенко пригласили на очередную битву диджеев "Виниловый ноябрь", которую организовывали наши друзья в арендованном на такой случай помещении ДК "Москва". Мероприятие было сибирского масштаба, рекламировали его по нескольким городам. Мы чувствовали себя уже настоящими профессионалами, ещё и с винилом (смеётся). За плечами был большой опыт работы. Ещё до клуба "MIX" были такие места, как "911", "Лимонадный Джо", Zavod, передача об электронной музыке на радио "Флора"... В общем, сначала мы отказались от предложения, но за последнюю неделю перед событием я всё-таки согласился. Мы решили выступить вдвоем на четырех вертушках и назвали этот проект Syntetica Dj"s. В итоге получили приз как самые стильные диджеи. Мы изрядно попотели тогда (улыбается). За двадцать минут сыграли около двадцати треков, устроили специальный видеоряд, который шел параллельно с нашим сетом, на сцене были танцоры, и, ко всему прочему, под конец мы решили запихнуть туда еще фейерверк (смеётся). После этого события, через некоторое время, мы решили организовать промо-группу из нескольких человек и использовали то же самое название для неё. Стал актуальным формат open-air, и мы начали организовывать крупные вечеринки. Мы старались находить хорошие места, где всем было бы комфортно и хорошо. Так нам повезло с парк-отелем "Царские палаты", где можно цивильно отдыхать и танцевать прямо в лесу, не чувствуя себя при этом какими-нибудь дикарями. Мы всегда уделяли много внимания именно качественному времяпрепровождению, чтобы никто друг другу не мешал, не раздевался, не орал, как сумасшедший. Восприятие музыки должно было быть в меру, без неадекватного фанатизма. Мы четко продумывали каждую вечеринку, начиная с выбора места, просчитывая все детали. Мы постепенно формировали свою культуру. Всё началось с клуба "НЛО", потом распространилось на другие места города. Когда собралась наша команда – Артем Efferos, Женя Neville, Женя Mixer, Костя Keys, Стас Casper, я и ещё много людей, которые нам помогали, мы почувствовали себя сильными и уверенными, соответственно, стало расти качество и масштабы вечеринок. За пятьдесят километров от города, в "Царских палатах" собиралось порою до трёх тысяч человек. Мы чувствовали сильную поддержку от гостей, что для нас было большой радостью и показателем верного пути. Однажды мы устроили мероприятие в старом терминале аэропорта. Тогда собралось около тысячи человек, а хедлайнером был на тот момент лучший диджей России – DJ Фонарь. Всё прошло как нельзя лучше! Спасибо тем людям, кто предоставил нам эту площадку, мы хотели сделать действительно незабываемое событие, уникальное для России. Да и редкая промо-группа могла бы устроить подобное мероприятие в аэропорту.

– Вы всё это делали на энтузиазме?

– По большей степени да. На некоторых мероприятиях мы выходили в ноль. Но мы никогда не старались заниматься таким видом деятельности, чтобы это было себе в ущерб. Мы пытались привлечь спонсорские деньги, чтобы был хоть какой-то заработок, и эта суета была не просто так. Самой главной мотивацией для нас служила поддержка людей, слушателей, друзей.

– Вы были первыми, кто стал устраивать такие крупные электронные фестивали в Кемерове?

– Возможно, были различные open air"ы в городских парках во время праздников, но на уровне клубного творчества, связанного с таким большим количеством людей, Syntetica была одна из первых. Фестиваль "Лето любви" 2005 года в "Царских палатах" был ярким показателем того, как можно проводить время на природе, танцуя под электронную музыку на свежем воздухе. Мы специально сделали ставку на июль, точнее даже на день Ивана Купала, потому что у людей уже сложилась традиция отмечать этот праздник в соседней с "Царскими палатами" Томской Писанице.

– В 2009 году ударил экономический кризис, люди перестали посещать клубы так массово…

– В 2009 году я был резидентом обновленного клуба "Москва", пробовал выступать в других городах, ездил по Сибири, иногда в столицу. Как раз в это время я становился музыкантом, хотя писать начал ещё раньше, предчувствуя, что просто так, в качестве обычного диджея, далеко не уедешь. На самом деле, всё пошло постепенно на спад, ещё начиная с 2006 года, когда закрылся "MIX". Перед этим мы отметили двухлетие клуба ещё в закрытом ДК "Москва". Привезли культовый британский проект Echoman, в лице одного участника Криса Скотта. Это запомнилось как своеобразное, интересное событие, было много звука, но не так много народа, как хотелось бы. У нас уже к тому времени появились конкуренты среди промо-групп, но мы все дружили друг с другом, учились, смотрели на чей-то опыт. Без здоровой конкуренции не было бы такого стремительного развития. Но со временем другие клубы стали меньше пропагандировать качественную электронную музыку и стремились больше зарабатывать. Сменились приоритеты, не на кого стало равняться, и началась финансовая конкуренция: где-то дешевле вход, где-то дешевле алкоголь. Акцент переместился в сторону заработков. У каждого времени свои этапы, наверное, так оно и должно было случиться. Мы продолжали активно работать в разных заведениях, тогда еще появился клуб "КГБ", стал популярен стиль electro. Я всегда старался следить за всем, что происходит в клубной жизни города. И у меня всегда обо всём было своё мнение, мне было интересно проводить анализ. Но говорить сейчас о каких-то конкретных людях считаю неуместным, у всех были свои плюсы и минусы, кто-то в чем-то ошибался, а кто-то по-своему вёл вперед. Я ставил перед собой задачу решить, как делать людей счастливыми, как добиться комфортной обстановки, чтобы они могли почувствовать себя отдыхающими, с какой именно музыкой, атмосферой, сообществом. С точки зрения организации, это всегда был для меня самый главный вопрос.

– Как, по-твоему, сейчас обстоят дела в музыкальной индустрии?

– Я давно уже не слежу за российскими артистами. Старой школе приходится тяжело. Если не пишешь музыку, то ты никак не продвигаешься, обыкновенным выступлением уже никого не удивишь. Теперь очень легко достать почти любую музыку, и не важно, на чем ты будешь её играть. Большинству это без разницы, лишь бы была хорошая атмосфера. Сейчас в мире появилась новая мощная волна музыкантов, которые стремительно выросли каждый в своем направлении. Но вот в России, к сожалению, музыкальная культура оставляет желать лучшего, по большей части она превращается в культуру заработка. Нужны капиталовложения в музыку, и только тогда возможно развитие.

– Почему ты выбрал для себя именно Санкт-Петербург?

– Я переехал туда в 2012 году, чтобы быть ближе к Европе и продолжать развиваться в творческом плане. Благодаря этому я в прошлом году играл на Fusion Festival в Германии. Сорок тысяч посетителей, несколько танцполов, международный уровень.

– А перед каким самым большим количеством человек одновременно ты выступал?

– Наверное, около десяти тысяч на одном мероприятии в Барнауле. Во многих городах России есть такие труженики-активисты, которые не жалеют своих собственных денег ради организации какого-нибудь крутого крупного события.

– Как происходит процесс создания музыки?

– Сейчас я стараюсь бережно относиться к своему здоровью, лучшее время для работы – это утро, в 10:00-12:00. На создание трека может уходить пару дней, обычно не забрасываю надолго. Для меня это очень важно – довести продукт до конца и издать его. И конечно, придерживаюсь современного звучания и актуальности.

– Что вдохновляет тебя?

– Природа, архитектура. Очень люблю морское побережье Валенсии, да и вообще мне по душе морская романтика. Меня приводит в неописуемый восторг питерская архитектура, в этом городе я чувствую себя комфортно и хорошо. Мне нравится Скандинавия, её леса и просторы. Люблю зелёный цвет травы и аккуратные лужайки в Германии. У них ведь очень бережное отношение к природе. Хотя бы иногда нужно просто замереть на секунду и увидеть красоту, окружающую нас в шелесте травы или дуновении ветра. Лучший отдых для меня на природе, или побыть с близкими друзьями. Ещё меня вдохновляет Япония, её своеобразная культура, в том числе современная. Люблю аниме, и особенно то, как там прорисовывают солнечный яркий день.

– А что ещё входит в сферу твоих интересов?

– Я могу выбрать время, чтобы поиграть в онлайн-игры. Это развивает мелкую моторику и общение с людьми. Для меня важно и физическое развитие человека, когда-то я занимался разными видами каратэ и бальными танцами. Ещё меня всегда привлекала химия, ещё начиная со старших классов, процессы синтеза, алгоритмы взаимодействия и красивые формулы. Есть нечто общее между этим и созданием музыкального произведения.

– Расскажи о своем музыкальном образовании?

– В привычном смысле, у меня его нет, что-то умею на фортепиано, что-то на гитаре. Смотря, с какой стороны подойти к этому понятию. С музыкой я был связан всегда, с семи лет выступал на сцене, несколько раз был ведущим, активно занимался брейкдансом, и музыку в своё время ставил соответствующую (улыбается). Ещё с 1993 года очень внимательно следил за любыми проявлениями современной культуры, например, в виде видеоклипов. У меня даже была целая коллекция видеокассет. Большое влияние на меня оказал фильм "Хакеры" с саундтреком из таких групп как The Prodigy, Underworld, Leftfield. Они обратили моё внимание на кибернетическую составляющую нашего будущего, на современный взгляду на него. Тогда я ещй занимался изучением языка программирования C++, и для меня это было вдвойне интересно. Философия киберпанка выражалась для меня в своеобразным образе жизни. Девяностые были временем стремительного развития компьютерных технологий, виртуального пространства, Интернета. И появления первой волны молодежи, одиноко блуждающей в цепочках двоичных кодов или языке программирования, ночами дозванивающихся до разных модемов. Хакеры стали первыми проводниками этих новых возможностей, любопытными путешественниками, кто нашел скрытые тропинки в сети, чтобы однажды все в мире смогли соединиться друг с другом.

– Вот если оставить сейчас электронную музыку, что ещё ты слушаешь?

– Классическую музыку, люблю Баха. Между прочим, bach с немецкого переводится как "ручей", так же, как rill с английского (улыбается). Люблю также присущее европейской музыке настроение легкости и романтики. Но вот моя девушка, например, слушает dark folk и классику, может позволить себе и тяжёлую музыку, и я тоже разделяю её вкусы.

Автор: Михаил Багаев